Липецкие известия

Радуйтесь жизни сейчас!

Недавно в Липецкой центральной городской библиотеке имени Есенина заслуженная артистка России Светлана Дмитриевна Лисовская читала произведение Лермонтова «Мцыри». Читала красиво, проникновенно. Ранее она играла в обоих липецких театрах, а прежде была актрисой Театра Балтийского флота в городе Кронштадте. Она сыграла Варвару в пьесе «Егор Булычов и другие» Горького, Гелену в «Варшавской мелодии» Зорина, Елену в пьесе «Дети солнца» Горького. Еще она исполнила Елизавету в «Марии Стюарт» Шиллера, Каренину в произведении «Живой труп» Толстого, Марию Стюарт в «Марии Стюарт» Шиллера и другие роли.

- Я читаю только русскую классику - Толстого, Чехова, Бунина, Горького, - говорит Светлана Дмитриевна. - Из авторов советской эпохи предпочитаю Паустовского, Айтматова. Читаю стихи. Выступаю в библиотеках, в Липецком государственном техническом университете, читаю в училищах, техникумах, лицеях и колледжах. За эти годы у меня было много интересных встреч, и это помогает мне жить. Делаю я это с удовольствием.

- И как воспринимает это сегодняшняя молодежь?

- Вы знаете, хорошо. Я определяю это по глазам детей, по их заинтересованному состоянию. Один раз была такая ситуация. Я читала «Материнское поле» Айтматова в школе для ребят восьмых – девятых классов. И тут вдруг началась учебная тревога. Я читаю произведение, подхожу к самому пику этого рассказа, и тут по селектору объявляют: «Внимание, внимание, сейчас нужно сделать то-то и то-то». Я чувствую, что не могу отпустить взятую мною ноту, но и читать дальше не могу, потому что меня заглушает селектор. В голове у меня мелькнула мысль, что сейчас начнется что-то невообразимое, но ничего не случилось. Ребята как сидели, так и сидят. Я продолжаю читать дальше, а тут опять объявляют пожарную тревогу. Но ребята не сдвинулись с места. Потом объявление прозвучало в третий раз, вошла учительница. Слава Богу, ничего страшного не случилось. Но когда я окончила читать, я поблагодарила ребят. Это было потрясающе.

Конечно, дети сегодня не одинаковые ,и восприятие у них различное. К сожалению, они не очень начитаны. В техническом университете я спросила у студентов, вы произведение «Мцыри» Лермонтова помните? Всего несколько человек сказали: «Да». Безусловно, кто-то его читал в школе, но в основном, они его «проходили». Но хочу сказать, что в этом вузе потрясающая аудитория, они слушали меня заинтересованно, а если это так, значит, для них это увлекательно. Я им читала произведения Пикуля, Айтматова, Бунина, Чехова, Паустовского.

- А как вы отбираете материал для чтения?

- Через сердце. Если меня это затрагивает, произведение меня волнует, заставляет о чем-то задуматься, то это то, что мне необходимо. 

Мне кажется, что я отбираю хорошие произведения. Например, я читаю отрывки из романа Толстого «Война и мир», его же рассказ «После бала», рассказ Чехова «Душечка».

- Произведения современных авторов вы не читаете?

- Нет, пока до этого не добралась. Меня больше интересует и вдохновляет классика. Кстати, некоторые произведения я читаю наизусть, поскольку узнала их давно. Что-то запомнилось еще тогда, но сейчас я читаю в основном по листам, к сожалению, возраст уже не тот, чтобы помнить все это на память.

- Вы сказали, что читать для слушателей начали еще в детстве…

- Я родилась в городе Тирасполе, в Молдавии. Но после войны наша семья переехала в Кишинев. В школе я училась там. У нас была учительница, бывшая актриса Нина Владимировна Краузе. Я очень ее любила и до сих пор ей благодарна за все, что она сделала для меня. И вот, она как-то подошла ко мне, а я уже училась во втором или в третьем классе и говорит: «Свет, я тут рассказ один нашла, прочитай его». Я взяла книжку, рассказ мне очень понравился. Это было симпатичное и веселое такое повествование о школьных отметках.  С этим рассказом, я выступила на школьном смотре чтецов. Потом на городском, на районном, а затем и на республиканском. Я помню первый свой приз. Я стояла, вот такая малышка, а с двух сторон, рядом со мной возвышались вот такие две стопки книг. После этого у меня появилась какая-то жажда  чтения. Мне хотелось выучить что-то еще, а потом рассказать. Но затем все это как-то сошло на нет. Когда у меня спрашивали, кем ты хочешь быть, я говорила, что хочу быть артисткой. С Ниной Владимировной мы переписывались до самого ее ухода из жизни, и она мне писала «Привет, артистка!».

- Но вы же действительно ею стали…

- В театре я проработала много лет. А когда ушла, почувствовала, что уходит время, а я это не сделала, того не успела. Мне стало страшно, и  тогда я решила стать чтицей.

- Вы это делаете на общественных началах, зачем? Сегодняшние молодые люди вряд ли вас поймут.

- Это смысл моей жизни. Я думаю, что когда у человека есть цель, ему легче жить.

- Я спросил это потому, что многие артисты жалуются на материальные трудности, зарплаты у них низкие…

- Я никогда на это не жаловалась. Я начала работать в театре давно, тогда зарплаты были вообще микроскопические, но мы по-другому к этому относились. И отношения между партнерами были другие. Мы могли ссориться, могли кого-то обидеть, но это было своеобразное братство, единение и это помогало нам жить и работать.

- Вы сами ничего не пишете?

- Иногда, редко, но хочется. И мне есть о чем написать. У меня была интересная жизнь. Но мне кажется, что я лучше и интересней рассказываю, чем пишу (смеется). Раньше я часто читала о «горных вершинах», но гор никогда не видела. А потом мы были на гастролях в городе Орджоникидзе, я жила на четвертом или на пятом этаже, а с балкона был виден Казбек. Меня это очень потрясло. А в другой раз мы были на гастролях в Нальчике. Я жила в доме на втором этаже. Оттуда я видела Эльбрус, но он все время таял в тумане.

Я познакомилась со всеми жильцами нашего дома. Тогда я как раз играла роль грузинки, и мне было интересно, а как они разговаривают, как общаются. И вот, как-то подходит ко мне одна грузинка и говорит, а вы видели Эльбрус? Я отвечаю, нет, туман же все время. Она говорит, дорогая моя, надо проснуться в четыре утра, выйти на балкон, и тогда ты увидишь чудо. Но такое не каждый день бывает.

Я, каждое утро, как проклятая вскакивала вместе с будильником и неслась на балкон, чтобы посмотреть на Эльбрус. Потом я уже стала вставать без будильника, но он все время был в тумане. И вдруг, в одно прекрасное утро, взошло солнце и осветило его вершины. Это был розовый расцвет, а горы были такие белые, и это было так потрясающе красиво, что меня проняло до самой глубины души. Кстати, высшая точка Европы, каковой и является Эльбрус, по форме напоминает девичью грудь. Она была по-женски прекрасна, бела и чиста. Я разбудила мужа, сына и до сих пор об этом вспоминаю.

Но горы меня всегда поражали. Из Орджоникидзе мы ехали на небольшом автобусе. Вокруг возвышались огромные скалы. Сначала все разговаривали, смеялись, вспоминали спектакль, а потом как-то разговоры стали стихать, а затем и вовсе смолкли. Я спрашивала потом  у ребят, почему все замолчали? Они говорят, было ощущение, что вокруг нас что-то великое, громадное, дорогу обступили огромные исполины, на фоне которых наш автобус казался жалкой букашкой.

- Ваш муж, насколько я знаю, тоже был артистом театра, а сын не пошел по вашим стопам?

- Мужа нет уже давно. Мы играли и работали с ним вместе на одной сцене. Он много читал, много знал. Его предки были из дворянской семьи. Интересно, что познакомились и встретились мы с ним здесь, в Липецке. Я всю свою юность провела в Молдавии, а он - одессит.

Я до сих пор страдаю, что не могу попасть в Молдавию. Тирасполь - очень дорогое для меня место. Там похоронены мои мама, папа и брат. Сейчас там жизнь очень сильно изменилась. Я ездила туда в период, когда страшно было ходить по улицам. В Кишинев приезжала наша липецкая труппа на гастроли, и я пришла проводить их домой. Из гостиницы мы поехали на автобусе на вокзал. Навстречу нам шла толпа. Шофер сразу остановил автобус, актеры кричат ему, давай, гони, а он говорит, вы жить хотите? Я тоже им говорю, ребята, ведите себя спокойно, вы не знаете, что это за национальность, это вам не русские. Они обтекли наш автобус, но камни бросали в окна, по его корпусу стучали палками, орали что-то нецензурное. Мы сидели, сжавшись, ожидая все, что угодно. Слава Богу, они прошли, и мы уехали на вокзал.

Я думаю, подобное сейчас происходит и на Украине. Конечно, это зависит от культуры и нравственности людей. Есть такая притча. Красноармеец ворвался в дом, где жил батюшка. Иконы бросил на пол, топчет их. И спрашивает у священника, что твой Бог мне сделает? Когда уже он совсем распоясался, батюшка повернулся к нему и говорит: «а он уже все с тобой сделал». Люди не ведают то, что творят, но за все наступает расплата.

- Что бы вы пожелали нашим читателям?

- Мне жалко молодых. Я иногда спрашиваю их, а где вы сегодня были, что видели, вы видели звезды? Они говорят, а где? Когда задают такой вопрос, мне становится жутко. Жизнь - безумно короткая. Кажется, что еще немного, и я все сделаю, все успею, наконец, поймаю удачу за хвост. Но этого не происходит. Многие говорят себе, я сейчас окончу вуз, потом заработаю денег, а потом заведу семью, куплю дом, заведу детей, а вот уже затем и поживу. Но этого может и не произойти. Жить надо сейчас. Каждую минуту.

А еще мы хотим какого-то счастья, а что это такое, никто не знает. Но счастье ходит рядом с нами. Я пойду осенью в Парк Победы, увижу краски природы, и я счастлива. Я смотрю на эту красоту, и мне хочется сказать молодым, ну посмотрите вы на это великолепие и буйство природы. А они идут и обсуждают работу, деньги, кто сколько заработал, кто кого родил, и так далее.

Я  бы пожелала читателям ловить минуты радости. Потому, что жизнь очень быстро заканчивается. Я хочу, чтобы люди получали удовольствие даже от самой малости, тогда и жизнь будет хороша, и жить будет хорошо. Надо любить жизнь, какой бы трудной она не была. Надо радоваться новому дню, новой песне птиц за окном, дождю, снегу, новым встречам с людьми. Конечно, все это понимаешь, когда ты уже не молод, но радоваться жизни можно в любом возрасте и вовсе не обязательно иметь за плечами такой большой багаж прожитых лет.

Андрей МАРКОВ.