- « МЕДЛЕННО ПОЕДЕШЬ – УПАДЕШЬ!»
- Месяц назад ему исполнилось 70 лет. Он родился в семье советского офицера-ракетчика, прошедшего всю Великую Отечественную войну и после этого прослужившего до отставки еще без малого тридцать лет. Окончил механико-математический факультет Днепропетровского университета, после чего работал инженером в знаменитом ракетном конструкторском бюро Михаила Янгеля. Но бросил это занятие, по его же собственному признанию, потому «что занимался в духе того времени чем угодно: КВН, джаз, но только не прямыми обязанностями инженера». В этом году у него еще одна круглая дата – 50 лет журналистского стажа. Он написал десяток романов, сотни полторы рассказов, несколько повестей и пьес, по его сочинениям сняты два полнометражных художественных фильма. (Среди прочих его произведений, достаточно назвать премированные «Московские сказки» и «Все поправимо»). Дважды получал премию «Большая книга», трижды удостаивался приза «Проза года», также является лауреатом Большой премии Аполлона Григорьева, которую считает очень ценной для себя, и лауреатом премии Ивана Бунина… В общем, много чем увенчан, правда, произошло все это в последнее десятилетие его жизни и, по его собственным словам: « видимо, связано, прямо скажу, с запоздалым моим развитием и, надеюсь, будет связано с тем, что мне зачтется лишний срок жизни». Вот так: едко, хлестко, не без самоиронии говорит он сам о себе. Впрочем, не щадит и других…
- Словом, знакомьтесь: известный писатель и публицист Александр Кабаков, побывавший на прошлой неделе в областном центре в качестве гостя на VII Липецких библиотечных чтениях. Нашел время маститый литератор и на беседу с корреспондентом.
- - Александр Абрамович, по окончании школы вы собирались поступать во ВГИК на сценарный факультет, но вас отговорил отец. И все же опыт содружества с кинематографом у вас имеется: один фильм – «Десять лет без права переписки», основой для сценария которого послужила вторая глава романа «Ударом на удар, или Подход Кристаповича», поставил режиссер Владимир Наумов, а другой – по одноименной повести «Невозвращенец» - снял Сергей Снежкин. Не жалеете о не случившейся карьере сценариста?
- - Ну, сценарная карьера случилась отчасти – фильм Владимира Наумова, который прежде любили показывать 7 ноября, видимо, потому что это такая лютая антисоветчина, в принципе, моего неприятия не вызывает. Хотя, у меня в повести главный герой эдакий Робин Гуд послевоенного времени, благородный разбойник, а в фильме у Владимира Наумова, надо полагать, в силу разницы наших поколений, герой – полоумный «шестидесятник», который все борется за сталинскую Конституцию. Но фильм снят профессионалом, да и во время работы над ним с режиссером было приятно сотрудничать. Как говорится, лучше с интеллигентным человеком потерять, чем с неинтеллигентным найти.
- Что же касается фильма Сергея Снежкина – здесь грустная история. После того, как я отдал «Невозвращенца» киностудии «Ленфильм», вскоре получил выгодное предложение от именитого американского кинорежиссера Оливера Стоуна. Но я счел неприемлемым для себя обмануть «Ленфильм», зато студия легко обманула меня – фильм вышел ужасным, в нем извратили весь смысл моего произведения. Достаточно того, что в книге герой бежит в страшное будущее, чтобы не стать стукачом, а в фильме у Снежкина – он стукач с самого начала, причем делает это с удовольствием… В общем, наше сотрудничество со Снежкиным закончилось мордобоем, о котором я не сожалею.
- - Чуть больше месяца тому назад вы отпраздновали 70-летний юбилей, да еще в этом году исполнилось полвека вашей журналистской деятельности. Помогают богатый жизненный и журналистский опыт в работе писателя?
- - Знаете, я свой юбилей не праздновал, просто постарался его не заметить и единственное, чем отметил этот день – выключенным телефоном. Что касается журналистики, то опыт действительно богатый: корреспондент, редактор отдела, заместитель главного редактора, ответственный секретарь, главный редактор. Я работал в десятке различных изданий и три из них довольно известные: газеты «Гудок», «Московские новости» и «Коммерсант». Журналистика – часть меня, это не просто профессия, а образ жизни и мыслей, склад характера, привычки, в том числе и дурные. При таком стаже я даже и не могу сказать, помогает ли… Во всяком случае, не мешает: я полвека служу в штате и когда подсчитываю, сколько я написал-насочинял беллетристики, то получается, что ничуть не меньше, чем мои приятели, которые все это время на службу не ходили, а занимались чисто литературой. Правду говорят: чем меньше времени – тем больше сделаешь.
- - Александр Абрамович, ваш коллега по писательскому цеху Борис Акунин отказался принимать участие в Российском литературном собрании, которое состоялось 21 ноября в Российском университете дружбы народов. Каково ваше отношение к этому собранию?
- - Свое отношение к упомянутому вами мероприятию я высказал тем, что не ответил на приглашение и, соответственно, не пошел туда. Знаете, это литературное собрание вызывает у меня негативные чувства. Дело в том, что мне сразу вспомнился знаменитый снимок далеких лет, когда проходил первый съезд Союза советских писателей: тот самый снимок, на котором запечатлен Сталин, целящийся из снайперской винтовки в зал. Так вот, я бы участникам нынешнего Российского литературного собрания посоветовал внимательнее всмотреться в эту фотографию. Сам же я лично ни в какие игры с властями не ввязываюсь.
- Был лишь один случай, когда я присутствовал на встрече писателей с премьер-министром – в то время этот пост занимал Путин – все наше общение с властью свелось к тому, что писатель Юрий Михайлович Поляков полтора часа рассказывал о том, какая беда происходит с писательскими дачами в Переделкино, а Андрей Георгиевич Битов целый час повествовал о трагедии с провалившимися полами в киноцентре. На выступление остальных литераторов просто не хватило времени. И я публично высказал тогда свое мнение: писатели должны говорить с властью о проблемах читателей, а не о своих дачах. Эта встреча напоминала не что иное, как визит лакеев к барину с просьбой: дай денег. Ну, конечно, на меня обиделись.
- - Недавно все центральные электронные и печатные СМИ муссировали новость: прокурор Ставрополья решил изъять из школьных библиотек ряд книг. В число неугодных, по мнению представителя надзирающих органов, попали и произведения Есенина с Набоковым. Ваше отношение к этому факту?
- - Что этот человек не отличается умом – очевидно. Как очевидно и то, что, например, «Лолиту» Набокова не следует читать людям до 16 лет, а со стихами Есенина можно знакомить и в детском саду.
- - Не могу не задать традиционный вопрос: ваши творческие планы?
- - Творческие планы… Пока хочется прийти в себя, отдохнуть. Ведь этой весной у меня вышел новый роман «Старик и ангел» – большой, тяжелый. Если описать роман в нескольких словах, то это взгляд старика на всю прошедшую его жизнь. Но взгляд веселый, смешной и довольно злобный. Достаточно сказать, что в нем (думаю, это не отвратит, а скорее привлечет читателей) описана Россия, которой управляют… два мотоциклиста. Не знаю, помните ли вы лично, но раньше в парках культуры был аттракцион – мотогонки по вертикальной стене. Так вот, в моей книге Россией управляют именно два таких мотоциклиста: медленно поедешь – упадешь.
- - А еще в вашем новом романе одного из героев предлагают назначить главой несистемной оппозиции, причем назначает его власть… Не ошибусь, если предположу, что к нашей реальной, не книжной, оппозиции вы испытываете не самые нежные чувства?
- - Не ошиблись. Знаете, я придумал для этой «болотной» оппозиции два названия. Они сами любят повторять, что у них был «Марш миллионов», а на самом деле это был, как я его называю, «Марш миллионеров» в Большой истории. Во Франции есть выражение – «иконы социализма» - оно применяется к высокооплачиваемым профессорам Сорбонны, которые исповедуют левые идеи. Так вот, у нас на Болотной площади была (и это второе мое название вышеупомянутого явления) «Норковая революция». И когда мне говорят, дескать, ну да, ведь на трибуне Немцов, Троицкий, Собчак. Но в толпе-то, посмотри, две трети твоих друзей: писатели, художники... А я отвечаю: что же вы, все такие хорошие, а на трибуну и выставить некого приличней, кроме этих «господ». Понимаете, я считаю, что писатель должен сочувствовать людям недовольным, обездоленным, если им голодно и холодно. А если им скучно – это меня не касается.
- - А ваши кошки, про которых я знаю, что они есть, помогают вам в грустные и трудные минуты жизни?
- - Честно говоря, они помогают тем, что я могу на них посмотреть. А вообще, животные, как всякая забота и всякая любовь, лишают части свободы и привносят дополнительную ответственность и хлопоты. Например, из-за своих кошек и собак я переселился из города в деревню, где и живу уже 12 лет и езжу почти каждый день, преодолевая пробки, в Москву. Сейчас у меня осталось пять кошек и котов, а было одиннадцать. Все они «подобрыши» и уже старенькие, а новых не беру – боюсь, что они меня переживут и станут никому не нужными… Из-за своих животных я многого не могу себе позволить. Но это любовь и как всякая любовь – добровольное рабство.
- - Мне запомнилось, как несколько лет тому назад в одной телепередаче, если не ошибаюсь, это была «Линия жизни», вы процитировали свой любимый афоризм собственного сочинения: «Все гораздо хуже, чем хотелось бы, но гораздо лучше, чем могло бы быть». Со временем ваше отношение к этому высказыванию не изменилось?
- - Нет, я и сегодня подписываюсь под каждым словом. Но уже появился и новый афоризм, который выражает мое отношение к происходящему ныне в нашей стране: «Никто не может меня примирить с этой властью, кроме ее противников, и никто не может внушить такого отвращения, как ее сторонники». И в связи с этим я нередко вспоминаю, как в самые первые годы перестройки в парке культуры и отдыха имени Горького существовала гигантская барахолка, на развалах которой, среди прочих безделиц, продавались огромные значки-бляхи с забавными рисунками и смешными подписями. Один запомнился особо – никакой картинки, только надпись: «Все будет неплохо!». Не заезженное: «Все будет хорошо», а именно: «Все будет неплохо!» Этим вот принципом полностью исчерпывается мое отношение к жизни.
- P.S. Кстати, когда я писала этот материал, с экрана TV прозвучало сообщение, что старший помощник прокурора Ставропольского края по надзору за исполнением законов о несовершеннолетних и молодежи Курбангали Шарипов, который счел произведения Есенина и Набокова «несовместимыми с задачами образовательного процесса в школах», уволен из органов прокуратуры.
- Галина КОЛЕСНИЧЕНКО.
- Фото автора.
12.12.2013, 936 просмотров.
