Еще поживем!
Николай Иванович Лаврентьев родился в селе Косырёвка Липецкого района. Когда началась война, ему было всего 9 лет, но он хорошо помнит всё, что связано с теми страшными событиями.
- Мама работала в колхозе, - вспоминает Николай Иванович, - а отец – сцепщиком вагонов на железнодорожной станции. Было воскресенье. Мы с ребятами играли около дома. Смотрим, из города идет толпа мужиков и баб, и что-то громко обсуждают. Тогда все в город на базар ходили пешком, ни о каких автобусах даже не слышали.
Из дома вышел мой отец, подошел к толпе. Мы, пацаны, тоже заинтересовались, чего это они так кричат. Из всего разговора взрослых мы только расслышали - «война, война…» Отец меня увидел и говорит: «Немец на нас напал, с самолётов бомбы бросает. Беги к мамке!» Я испугался, вдруг и в меня бомба попадет. Домой прибежал, кричу: «Мам, закрывай двери, там какая-то война! А что такое война, мам? Кто-то драться будет?..»
Потом мужики и бабы разошлись. В деревне стало тихо, все сидели по своим избам. Повестки приходили не всем разом, а по очереди. То из одной избы слышались крики и плач, то из другой… Забрали всех годных мужиков и молодых парней. Отца сначала не трогали. У него как у многодетного была отсрочка. Нас, детей, было пятеро: три брата, я был третьим, и две младшие сестры. Старший брат работал помощником машиниста на паровозе.
Вскоре деревня опустела, остались только старые бабки, да малые дети. Через полгода дошла очередь до отца. А еще несколько месяцев спустя повестку принесли старшему брату.
«Когда пришло первое письмо от отца, - рассказывает собеседник, - я уже учился в третьем классе и умел читать. Мама говорит: «Напиши отцу письмо». Я удивился: «А как?» Я же понятия не имел, как письма писать. Она говорит: «Как отец пишет, так и ты пиши!» Я листок взял, читаю: «Письмо на родину. Здравствуйте, детишки, супруга моя Матрёна Григорьевна…» Кричу: «Мам, а что такое супруга?» Подпругу знаю, а супругу – нет… В общем, решил писать всё так, как отец писал. Потом, когда он с войны вернулся, рассказывал, как вместе с солдатами мои письма читали и от смеха за животы держались»…
Семье, которая и в мирное время перебивалась с картошки на квас, без отца и без старшего брата стало жить ещё тяжелее. В дом пришел голод. Не было ни продуктов, ни денег. Если в теплое время, до самого снега, бегали по улицам босиком, то зимой приходилось сидеть дома. На всех одни единственные валенки и одна телогрейка. Один уйдет, остальные своей очереди ждут. В деревне была только начальная школа, да и ту в декабре 1941 года, когда немцы подошли к Ельцу, закрыли. Все сидели по избам, ждали новостей… А новости в деревню приходили редко. Уже позднее жители деревни узнавали, что в районе Ельца шли крупные бои, гитлеровские войска захватили город…
Из сводок Совинформбюро 1941 года. Войска Красной Армии Юго-Западного фронта, перейдя в контратаку, вели ожесточенную борьбу за город Елец. 9 декабря наши войска во главе с генерал-лейтенантом Костенко разгромили немецко-фашистские войска и заняли город Елец...»
Сначала все были уверены, что война закончится скоро, самое большее, через год. Но она затянулась, и люди стали приспосабливаться к новым условиям. Мать, работая в поле с раннего утра до ночи, возвращалась уставшая. Сил и рабочих рук не хватало. Как только стаял снег, школьников начали отправлять на полевые работы.
- Мы и пололи, и косили, и колоски собирали, - вспоминает Николай Иванович. – Помню, отправили нас подсолнухи убирать. Дали ножи, шляпки срезать. Мы шляпки срезаем и на стебли накалываем, чтобы подсыхали. А потом ходим и подсохшие шляпки собираем. После этого начинаем колотить их палками, семечки выбиваем. Все дети были голодные, ослабленные, еле на ногах держались. Но брать семечки нам не разрешали. Все до последнего зернышка отправляли на маслобойку. Зато давали пожевать жмых. Им-то мы свои животы и набивали. Домой придёшь, и там голод и холод. Так все во время войны жили. Ели очень мало. Порой находили на полях гнилую картошку, оставшуюся в земле с прошлого года, делали из нее оладьи…
- Я однажды на своей даче нашел такую картошку, - рассказывает собеседник, - пожарил оладьи и сыну своему предложил попробовать, чем мы в детстве питались. Он скривился и есть, разумеется, не стал. А мы ели. Хоть что-нибудь съедобное старались найти…
А воспитание у нас было такое, чуть что не так - получай затрещину! Никто с нами не сюсюкал…
- Потом мне начали доверять боронить. Запрягали в борону лошадь, я садился на неё верхом и вперёд!
Однажды к нам в избу зашли два солдата, - продолжает Николай Иванович, - показали матери небольшой мешочек и говорят: «Хозяйка, купи соль». Надо сказать, что соль и в мирное то время в деревнях была дороже золота, а в войну тем более. Купить ее было негде, а без неё тоже плохо… Мать отвечает: «Да у меня ничего нет». А сама только что в печке маленькую коврижку испекла. Мы на эту коврижку несколько дней колоски на поле собирали, а потом зерна на самодельной рушилке перемалывали. Мать эту коврижку солдатам за соль и отдала. От радости наварила щей из лебеды, посолила, и нас, детей, обедать зовёт. Мы наелись. А потом всех как начало тошнить, рвота открылась, жуткие головные боли… Брат с работы приходит, а мы все при смерти. Он в мешок с солью посмотрел, да и говорит: «Это не соль, а удобрение!» Мы все, слава Богу, выжили. Мама, видимо «соль» пожалела, немного посолила…
Отец вернулся осенью 1945 года. Привез с собой какую-то белую крупу. Дает ее матери, говорит: «Свари детям кашу». Мать, наученная горьким опытом с солью, засомневалась: «Что это?» «Рис», - отвечает отец. Сварили кашу. Вкусная! Мы чуть языки не проглотили. Вскоре и старший брат вернулся. Он всю войну машинистом паровоза работал. Хоть и не сразу, но жизнь стала налаживаться. Отец снова пошел работать сцепщиком на станцию. В 17 лет я поступил в Липецкое ремесленное училище. Там нас и одевали, и обували и кормили три раза в день…
В 26 лет Николай познакомился с девушкой Ниной, с которой впоследствии прожил 47 лет и вырастил двоих детей: сына и дочь. Теперь у него есть и внуки, и правнуки. Только нет рядом самого родного человека – его Нины.
ДРУГАЯ ЖИЗНЬ
Когда жены не стало, Николай Иванович еще некоторое время старался жить, как при ней. Следил за собой, содержал в порядке квартиру, навещал детей и внуков. И они его не забывали. Но так жизнь устроена – у всех свои дела, свои интересы. И увидел Николай Иванович, что очень мало для него места в повседневных заботах родных. Это нормально. Он не обижался. Но однажды к нему зашел сосед и предложил составить компанию… Затем снова пришел… И еще раз. А потом Николай Иванович и сам стал позволять себе лишнего… Такая тоска его съедала.
– Я один мог выпить пол литра и уснуть где-нибудь под лавкой. Головой-то понимал, что не правильно это, не одобрила бы Нина такого моего поведения, а сделать ничего не мог. Зашёл однажды к приятелю, а точнее – к собутыльнику, и чуть в обморок не упал. Это был не дом человека, а пристанище какого-то чудища. Грязь непролазная, на постель даже собаку положить страшно. А вскоре, на счастье, сестру свою младшую встретил. Всё ей, как на духу, рассказал. Сестра и посоветовала пойти в дом престарелых. Точнее - Липецкий дом-интернат для престарелых и инвалидов…
Долго он думал над словами сестры. Не хотелось так заканчивать свою жизнь. Думал целую неделю. Потом решился. Сначала съездил посмотреть. Поговорил с обитателями дома. А потом подумал: «Эх, была не была!» Поговорил с детьми, переписал квартиру на дочь и перебрался на новое место жительства…
- Я здесь уже 11 лет, - рассказывает Николай Иванович. – Меня здесь всё устраивает: не надо думать, что приготовить, как убрать квартиру. Не надо ходить в поликлинику, покупать лекарства. Рядом врачи, медсестры. Но больше всего меня привлекает то, что здесь есть чем заняться. Разные кружки для творчества, тренажерный зал… Самое главное – это художественная самодеятельность! Я раньше немного играл на гитаре и на балалайке. Здесь выучился играть на домре, освоил нотную грамоту, хожу на танцы, пою в хоре… Живу полноценной жизнью. Иногда думаю: что бы со мной могло случиться, если бы я жил один? Либо спился, либо попался бы в сети черных риэлторов. А детей и внуков я могу навещать, когда захочу. И они ко мне приходят. В общем – еще поживём!
Наталья ПОПОВА
Фото автора.
17.10.2019, 1168 просмотров.
