«И СВЕТ ВО ТЬМЕ СВЕТИТ…»
Есть на нашей земле места, которых коснулся перст Божий. Такова Казань – город, где православному миру явилась величайшая хранительница Руси — Казанская икона Божией Матери.
Мы ехали сюда отнюдь не в паломническую поездку. Но… намотав на колеса автобуса полторы тысячи километров от Липецка до Москвы, Владимира, Нижнего Новгорода и, наконец, Татарстана, мы наскоро бросили сумки в гостиничные номера и снова двинулись к нашему, ставшему за долгий путь вторым домом, серебристому «Мерседесу». Предстояла экскурсия по вечерней Казани. Город встретил нас моросящим холодным дождем, быстро стемнело, и осень сердито размахивала плащом низко нависших туч, выворачивая в руках прохожих зонты и толкая в лужи спешащих домой людей.
Покружившись по сияющему огнями центру и почти ничего не видя из забрызганных окон, мы вырулили на безлюдную и показавшуюся глухой улицу.
«Крестовоздвиженский храм», — затараторила сопровождавшая нас экскурсовод, приглашая всех выйти и посетить очередную местную достопримечательность. Народ нехотя потянулся со своих мест в зябкую тьму, еще не осознав, куда прибыл. Перед нами большая арка, закрытая кованой вязью ворот, рядом калитка. Нажимаем кнопку звонка, и, к удивлению, нам открывают, невзирая на поздний час. Оказывается, именно здесь, всего в сотне метров от этих ворот была обретена прославленная на весь мир икона. Господь даровал православным великую радость, послав чудотворный образ милостивой Заступницы.
Дружно спешим на крыльцо, входим под старые своды церкви. Остро пахнет олифой, свежеструганным деревом, красками, повсюду какие-то бревна, мешки с цементом. Из полумрака появляется немолодой мастер в очках, в рабочем халате, в руках у него стамеска или другой инструмент – разве тут разглядишь, да нам и неважно. Диковато взглянув на поздних гостей, он растворяется в тени ремонтных лесов, толстых балок, подпорок. Работы здесь начаты более пяти лет назад, и им не видно конца.
Как оглушенные, в предчувствии
Инициатором создания храма в университете был попечитель Казанского учебного округа Михаил Леонтьевич Магницкий — сын знаменитого автора первого российского учебника «Арифметика», по которому постигали науку многие поколения русских людей, в том числе сам Михаил Ломоносов, называвший этот учебник «вратами учености». Кстати, Леонтий Магницкий на самом деле рожден в крестьянской семье Телятиных, с детства работал с отцом на пашне, потом был отправлен на ловлю рыбы для монастыря. Его считают племянником настоятеля знаменитой Ниловой пустыни Нектария, стало быть, отрок мог иметь доступ к церковным книгам, выучился и стал великим ученым. (Это к вопросу о пресловутом «поповском невежестве). А сын Леонтия Магницкого Михаил получил достойное образование в Московском университете, стал видным государственным деятелем, и только одно мешало его карьере – неприятие Михаилом Леонтьевичем масонских настроений тогдашней аристократии. В итоге он был отправлен в Казань. В те годы это еще был край земли, и даже с каторжников, которых гнали по Владимирскому тракту в Сибирь, здесь снимали кандалы: считалось, что отсюда уже бежать некуда.
Магницкий сам выбрал место для будущей церкви. Помещение ей было отведено на втором этаже, над главным входом в здание университета. На фронтоне был укреплен большой крест, указывающий на то, что в здании находится православная церковь. Создатель ее, архитектор П.Г. Пятницкий, взял за образец домовую церковь Александра Николаевича Голицына. А голицынскую церковь оформлял знаменитый архитектор А.Н. Воронихин, строитель Казанского собора в Санкт-Петербурге.
П.Г.Пятницкий специально ездил в 1821 г. в северную столицу изучать голицынскую церковь и в июне 1822 г. составил проект университетского храма.
Строительные и отделочные работы продолжались несколько лет, церковь была освящена 15 сентября 1825 г. в честь Воздвижения Креста Господня. Этот день для престольного праздника был выбран не случайно: он приходился на начало учебного года. Церковь была устроена однопрестольной – во имя Животворящего Креста Господня.
Главные решения, заимствованные Пятницким в церкви Голицына – иконостас в виде четырехконечного креста и своеобразное освещение – в центре над иконостасом было сделано круглое хрустальное окно с изображением Всевидящего Ока.
«Свет, проникая в церковь чрез три окна, устроенные в алтаре и закрытые иконостасом, – вспоминал выпускник университета 1833 г. Н.И. Мамаев, – делал бы ее темной, если бы не большое, круглое, сквозное отверстие в своде потолка. В отверстие это вставлено стекло желтого цвета, значительной толщины, с изображением Всевидящего Ока. И в сумрачный день отверстие дает достаточно света; но в день ясный солнечные лучи, врываясь через стекло, проливают в церковь слабый, нежный, золотистый свет, исходящий, кажется, от иконостаса, устроенного крестообразно. Такое освещение, напоминающее собой священный полумрак церкви первых веков христианства, действительно представляет нечто таинственное, сильно действующее на восприимчивую душу».
В нахлынувшей полноте чувств нам недосуг было вглядываться в подробности нынешнего убранства храма, потому не могу с уверенностью сказать, уцелело ли оригинальное оформление купола или было оно восстановлено. Но отчетливо сознаю теперь, что Всевидящее Око Господа проникает в каждую душу. В храм вошла группа уставших от долгой дороги людей, пресыщенных разнообразными впечатлениями, повидавших мир и настроенных ко всему скептически. И
Конечно, мы знаем, что тот чудотворный образ, который во времена Иоанна Грозного явился на месте пожарища юной девице Матроне, бесследно исчез почти сто лет назад. Безумец, похитивший его из собора, был осужден на пожизненную каторгу, и он утверждал, что ему был нужен только драгоценный оклад, а сам образ он разломал и сжег в печке. Но народ был убежден, что святая икона не может погибнуть, что она спрятана, увезена далеко и вернется. Якобы, после революции её вывезли за границу, и она пребывает в покоях Папы Римского.
Иоанн Павел II подтверждал, что каждый день утром и вечером молится перед Казанской иконой. Но в ответ на просьбы вернуть в Россию святыню он выдвигал множество неприемлемых для нашей Церкви условий. И только в 2004 году свершилось: делегация Ватикана доставила драгоценный образ в Москву. Сам Патриарх Алексий II принял ее из рук папского кардинала и затем отслужил молебен в Успенском соборе Кремля.
Святой образ выставили для поклонения, и к нему потянулись вереницы людей. Но специалисты, едва увидев «ватиканскую затворницу“, сразу поняли, что эта икона – лишь список с той, что явилась девице Матроне. Очевидно, он сделан в 18 веке, и перед ним молилось несколько поколений православных людей.
Памятуя о несчастье, случившемся в Казани почти сто лет назад, когда был утрачен истинный чудотворный образ, для привезенной из Ватикана иконы изготовили специальный ларец – подобие сейфа с пуленепробиваемым стеклом. Тем временем и в самой Казани кипела работа – здесь готовились принять намоленный образ. В Крестовоздвиженской церкви в те дни размещался университетский музей, а до этого здесь квартировал филологический факультет. И это, вы знаете, еще не самое худшее из того, что происходило с церквями в безбожное время. В наших краях повсеместно в храмах хранили зерно, ремонтировали трактора, держали скот. А в Казани… ну, что объяснять, если там в свое время учился Владимир Ульянов. Богородицкий монастырь, в котором хранилась чудотворная икона Заступницы земли Русской, просто сравняли с землей. И сейчас, спустя многие десятилетия после этого злодеяния, там сама земля плачет…
Помолившись перед Казанской иконой в Крестовоздвиженском храме, мы поставили свечи, тихо сошли по ступеням вниз и вышли под арку, которая раньше вела в большой монастырский двор. И вот теперь представьте себе эту могильную пустоту, пространство, проколотое огромной трубой теплотрассы, нелепо загнанной на опоры так, чтобы под ней проходили грузовики. Вдали, по периметру – с черными пустыми глазницами окон бывшие настоятельские и монашеские корпуса. Словно беспросветная тоска всего города, у которого вырвали сердце, скопилась в этом жутком дворе. А в центре его светился фонарь, непреклонно стараясь рассеять мглу. К нему убегала выложенная плиткой тропинка. Экскурсовод устало сказала: “ Там то самое место, где Матрона нашла икону…»
Назавтра мы снова любовались Казанью, ее куполами и минаретами, бродили по пышно украшенным улицам и музеям, некоторые даже прокатились в местном метро, забрались на сторожевую башню Кремля и поглазели на настоящие татарские свадьбы… но все это, знаю, постепенно поблекнет в памяти. Останется свет, разгоняющий кромешную тьму на тропинке, ведущей к Богу.
Елена Шустова.
30.05.2011, 1144 просмотра.
