ЗДЕСЬ ЖИВЕТ ВЕТЕРАН.
Вы никогда не задумывались, что каждый дом, мимо которого мы спешим на работу или неспешно прогуливаемся вечером, может многое рассказать о себе? И, как поется в песне "Московские окна" "я могу, как книги, их читать". У каждого дома своя история и свои проблемы. Вот хрущевка, в которой из-за тесноты хозяевам приходится выносить на балкон «зимостойкие» вещи, а плохая шумоизоляция позволяет знать о соседях почти все. Вот панельный дом, которому уже за тридцать, его швы растрескиваются и высыпаются, а жильцы никак не дождутся полноценного капитального ремонта. Вот новостройка, которая пока еще выделяется свежей отделкой. Но есть дома, уныло стоящие по всей нашей стране, жизнь которых давно увяла, но они еще держатся из последних сил. Потому что надо. Потому что в них еще живут люди, которым некуда деваться. А потому и живут в непригодных, аварийных условиях. А среди этих людей есть и дети, и больные, и старики, и ветераны.
Чем дальше, тем страшнее.
Таков дом №16 на улице Осипенко, что в Левобережном районе города Липецка. Его двор когда-то был обнесен кирпичным забором с проемом для проезда машин и аркой для пешеходов. Сейчас, весь облупившийся, полуразрушенный и совсем не ухоженный, он напоминает древние развалины. А вот открывается и сам дом. Плохо выкрашенный фасад, узенькие балкончики с ржавыми ставнями, подъездные двери одностворчатые, деревянные – как через них умудряются проносить громоздкие вещи? В подъездах стены с сильно выщербленной штукатуркой, а ступеньки и полы под ногами скрипят и ходят ходуном от каждого шага. Среди окон с ветхими деревянными рамами ни одного пластикового. И это не из-за бедности жильцов, для аварийного дома замена окон - очень серьезное вмешательство, он просто может рассыпаться. Явно, что здание так обветшало далеко не за один год. Давно уже жильцы пытались доказать, что дом не пригоден для жилья. Однако аварийным его признали лишь в январе 2012 года.
На втором этаже этого дома есть сразу бросающаяся в глаза дверь. Ее выделяет эмблема, приклеенная на стене, - красная звезда с надписью "Здесь живет ветеран Великой Отечественной войны". Да-да, участник войны, ветеран Екатерина Архиповна Петрова живет в таких ужасных условиях.
На первый взгляд, в ее двухкомнатной квартирке все аккуратненько, везде обои, на стене ковер. Да только прячется под ними совсем не радостная картина. Так, на потолке обои наклеены, чтобы скрыть от глаз провисший, в трещинах потолок. Не видишь - и вроде как душа спокойна. А без обоев если взглянуть, то все время будет казаться, что вот-вот потолок обрушится. Пол прогибается. В комнате балкон до конца закрыть невозможно, между рамами огромные щели, из которых дует. А дует, конечно, сильно, балкончик-то не застеклен. Да на него и заходить-то страшно, чего доброго рухнет. Хотел ветерану помочь отремонтировать балкон депутат липецкого городского Совета депутатов Михаил Валерьевич Захаров, да, оказывается, невозможно это сделать. Здесь та же ситуация, что и с пластиковыми окнами - ниточка потянется длинная, чтобы сделать балкон, надо и весь дом ремонтировать капитально. А дальше по квартире идти еще страшнее. В коридоре, ванной и туалете на потолке большие трещины, штукатурка сыплется. А в кухне, после того как на чердаке прорвало трубы и несколько дней текла вода, огромная трещина и штукатурка отслаивается целыми кусками. Можно представить, что после того продолжительного потопа творится на первом этаже.
Так рушится надежда.
"Я боюсь оставаться одна. Ведь в любое время потолок обвалится", - причитает Екатерина Архиповна. В этом доме она живет уже больше тридцати лет, и почти все время одна - муж умер двадцать лет назад. Все это время бабушке помогала ее родная младшая сестра Мария Архиповна. А как Екатерину Архиповну парализовало два с половиной года назад, так сестра с ней стала жить, ухаживает за ней, как может.
Марии Архиповне тоже уже за восемьдесят, но она еще держится. Вот она-то, насколько здоровье позволяло, и пыталась добиться того, что положено по закону. Ведь всем известно, что участникам войны предоставляют квартиры, улучшают их жилищные условия. Еще в январе 2010 года она стала обращаться в разные органы - в департамент ЖКХ, в управление соцзащиты, в региональную общественную приемную Путина. Но без результата, даже материальной помощи на ремонт не получили. А сколько времени жильцы добивались, чтобы дом признали аварийным? И это случилось 20 января 2012 года, как говорится в постановлении администрации города Липецка, "принято решение о признании дома по адресу: г. Липецк, ул. Осипенко, д. 16 аварийным и подлежащим сносу".
С тех пор у сестер появилась надежда - ведь теперь же должны дать квартиру! Но последний ответ из администрации Липецка разрушил зарождающуюся уверенность в лучшей жизни. За подписью главы города Михаила Владимировича Гулевского говорилось о том, что "включить дом в план переселения на 2012 год не представляется возможным, потому что в действующую программу "Переселение граждан из аварийного (непригодного для проживания) жилищного фонда города Липецка на 2009-2012 годы" включены дома, которые были признаны аварийными межведомственной комиссией города Липецка ранее, чем дом №16 по улице Осипенко... Кроме того, в городе Липецке находятся свыше 70 аварийных домов, срок расселения домов не определен. Жилые строения признаны аварийными в 2007, 2008, 2009, 2010, 2011, 2012 годах".
Вроде бы логично и справедливо, что жильцов из домов, которые были признаны аварийными еще пять лет назад, должны расселить раньше, чем из дома, признанного непригодным для жизни в 2012 году. Хотя сама официальная формулировка "оценены непригодными для проживания людей" заставляет задуматься: "Как же возможно жить, даже недолго, в доме, который для жизни опасен"?
"Чего они ждут? - недоумевает Екатерина Архиповна. - Понятно чего - когда умрем..." И чем дальше продвигался наш разговор, тем больше бабушка-ветеран плакала, тихонько, но так безутешно. "Она все время плачет, - с дрожью в голосе говорит сестра. - От несправедливости. Ей бы хоть денечек по-человечески пожить". Господи, сколько раз я слышала эту фразу от наших ветеранов - "Хоть бы денечек, по-человечески!" Но слышала я и другую фразу, от чиновников, стоящих по другую сторону этой непонятно для чего возведенной баррикады: "Это ж они детям новую квартиру хотят. Им-то зачем?"
Вы только вдумайтесь - зачем? Зачем человеку нормально жить, чувствовать себя защищенным, в безопасности и комфорте. Да не это ли основные права граждан, которые обеспечивает нам главный документ страны - Конституция? А эти люди, ветераны, не просто имеют право на достойную жизнь, как и каждый человек, более того, они доказали это право в стократном размере, выстрадав великую Победу в сорок пятом и обеспечив спокойную, мирную жизнь всем, в том числе и этим чиновникам, в наши дни.
Кто же поможет?
Когда началась Великая Отечественная, на фронт забрали отца и брата Екатерины Архиповны. В семье было еще пять сестер. Мария, помладше, летом от школы ездила в колхоз, она с одноклассниками собирала колоски, картошку, помидоры, чтобы обеспечить продуктами и фронт, и тыл. А Екатерина - самая старшая из пятерых сестер. Она окончила курсы бухгалтеров. А когда ей исполнилось восемнадцать, прислали повестку в армию. Шел сорок второй год. Хочешь, не хочешь – иди, от войны не спрячешься. А кто пытался сбежать, того все равно находили и ссылали на лесоповал. А на грузовиках, поездах, везущих новобранцев на войну, висели кумачовые перетяжки с надписью "Добровольцы". Екатерина Архиповна девчонкой попала на передовую. Ползком на спине таскала контейнеры с пищей солдатам прямо в окопы. Мы такие сцены только в кино видели - ползет девчушка по полю, солдаты ее втянут в окоп, пообедают, и она обратно ползет через минное поле. Вот так служила Екатерина Архиповна.
Неподалеку был колодец, а его обстреливали фашисты, не подойти. Приходилось и из луж пить. Так же и мылись... Чтобы хоть как-то поддерживать себя в чистоте, зимой снегом обтирались, весной ополаскивались талой водой. Так девчата намерзлись, что многие после войны не смогли завести детей. Екатерина Архиповна тоже стала болеть. Теперь она страшно мучается от болей, которых мужчине не понять... А два с половиной года назад у нее случился инсульт. Потеряла сознание в ванной, а дома никого нет. Кое-как доползла до двери, когда пришла соцработник. А сколько бабушка пролежала на холодном кафеле? Положили в больницу, но диагноза так и не поставили. Но с того дня она не ходит, она инвалид первой группы. Первое время могла еще сама на коляску садиться, передвигалась по кровати на руках. А сейчас уже совсем сил нет.
Пока пожалел бабушку только депутат Захаров, он лично обращался во властные органы. И к нам в газету позвонила его помощница депутат Валентина Григорьевна Пересыпкина: "Что же мы не можем нашу власть пробить? Надо их пристыдить". Представьте, как мы удивились, когда в редакцию обратились люди такого ранга, как депутаты, что и они никак не могут повлиять на ситуацию ветерана.
"Вы нам поможете?", - с отчаянием, но и с еще большей надеждой спрашивают меня бабушки. Что им сказать? Как больно становится, когда видишь несправедливость в нашем мире, страдания, и чувствуешь свою беспомощность, что ничего нельзя сделать. Или, все-таки, можно?
Юлия ПАЖИТНЫХ.
фото автора
21.11.2012, 1231 просмотр.
