«О ГОРОДЕ И НЕ МЕЧТАЮ!»
Выбраться из барака в собственную, пусть маленькую, но отдельную квартирку – когда-то это было мечтой для миллионов людей, строивших светлое будущее в отдельно взятой стране. И советская власть делала всё, чтобы эта мечта сбылась как можно быстрее. Жилье возводили невиданными темпами, квалифицированных строителей не хватало. За дело брались и заводчане, и совхозные рабочие.
До сих пор в наших городах и селах стоят целые улицы домов, построенных хозспособом – так это тогда называлось. Стоят и потихоньку ветшают, становятся аварийными. Строили-то наспех, без должного умения. Жильцов мало-помалу переселяют в более современные, комфортабельные квартиры. В городах на месте старых построек растут новые, многоэтажные. А в деревнях расселенные дома годами стоят печальным напоминанием о прежней жизни.
Недавно мы побывали в деревне Аксенкино в Елецком районе, где тоже есть такие дома, и они привлекли внимание прокуратуры района.
ВМЕСТО БАРАКА – ТЕПЛИЦЫ
Аксенкино находится примерно в километре от трассы, ведущей из Ельца в Измалково. Деревня эта небольшая, и улица Совхозная является единственной. Есть пруд, местные жители, правда, говорят, что он пересох. По пути мы увидели полуразрушенные коровники, хотя есть и здания, которые эксплуатируются. Нам рассказали, что в деревне есть фермер. Он занимается в основном животноводством – держит овец и коров. Правда, никто из жителей Аксенкино у него не работает – он нанимает своих земляков с юга.
Дома, что должны были снести, выглядят сносно, в одном из них даже еще живут. Женщина, пожелавшая остаться неизвестной, рассказала, что всех, кто жил в домах, подлежавших сносу, переселили. Кому-то дали жилье в поселке Ключ Жизни – административном центре Нижневоргольского сельского поселения, кому-то в Ельце. За прудом тоже стоял барак, но его уже давно снесли, а на том месте построили теплицы.
Однако в деревне есть еще несколько домов, которые принадлежали совхозу. Во времена Советского Союза здесь было отделение совхоза «Ключ Жизни». Все работали там. После развала Союза стала «Настюша», а сейчас ООО «Елецкий агрокомплекс». Однако работы нет, те люди, что не на пенсии, ездят работать в Елец. Женщина говорит, что их дом пока сносить не собираются, жить в нем можно. Они его приватизировали, сделали ремонт, соорудили пристройку. Электричество, газ, вода подведены, есть туалет, ванная в доме.
Моя собеседница радуется тому, что коронавирус сюда не добрался, никто из жителей деревни не заболел. Медпункта у них нет, ближайший находится в Ключе Жизни. Если что-то серьезное со здоровьем, то ездят в Елец.
Пообщавшись с ней, я увидел, что из трубы дома номер восемь идет дым. Подошел поближе, увидел в окне мужчину. Зовут его Юрий Иванович Петров. Он стал общаться с нами охотно, рассказал, что квартиру получил в Ельце, но все равно его тянет сюда. В доме еще осталось кое-какое имущество, он его стережет.
ТЯНЕТ НАЗАД
- Дома наши вначале были совхозные, потом их отдали сельсовету, - рассказывает он, - переселять нас хотели еще в две тысячи пятнадцатом году, но все как-то не получалось. Один дом переселили, его потом сожгли, наши пока стоят. Электричество еще оставили, а воду, газ отрезали. Дома крепкие, могли бы и постоять. Мы в свое время вставляли пластиковые окна, двери металлические устанавливали, ремонт какой-никакой делали. Я прожил здесь шестьдесят лет. Оказывается, можно было отсюда и не уходить, жили мы тут неплохо, но нас взбаламутили, а мы теперь жалеем.
К городу я никак привыкнуть не могу. Скучно там, заняться нечем. Квартиру дали однокомнатную площадью тридцать шесть квадратных метров. Со мной сын еще живет. Дом мы в свое время не приватизировали, пристройку не оформили, вот и получилось, что жилье это не наше. Дочери тоже дали жилье, но в Ключе Жизни. Комната там маленькая. А здесь сотки две земли было и еще вот этот участок. Тут сарай стоял, скотину держали. Всю жизнь я проработал в совхозе. В доме было две комнаты, кухня. Санузел сами пристраивали. Жилье получали от совхоза, детей у нас тогда было пятеро.
Вот этот дом, что рядом, – на двух хозяев. Там моя мама жила Елена Ампеловна, умерла она в девяносто три года. Брать там нечего, никто сюда не заходит. Поэтому ничего криминального в том, что их до сих пор не снесли, нет. Обещали это сделать летом, как деньги, людей, технику найдут. Шестой дом тоже на два хозяина, вот в той части жил фермер. Он построился основательно, а потом, когда жилье получил, все разломал. Хочет теперь это все забрать. Я на пенсии, летом подрабатываю в Казаках. Людей в деревне жило раньше больше ста, сейчас и половины того нет. Вон там за прудом барак стоял, там тоже жили, но теперь теплицы стоят. А на этой стороне в основном свои дома. Так вот и живем.
И ТУТ ХОРОШО
Еще мы пообщались с Виктором Гавриловичем Скрыльниковым, он в деревне типа старосты. Если что случается, то люди обращаются к нему, а он в те или иные инстанции, например, в «Водоканал». Как-то в Аксенкино были перебои с водой. Виктор Гаврилович обратился туда, проблема была решена. Он рассказал мне, что людей отселили, дома пока стоят, возможно, весной их и снесут. Дело это нехитрое, прокуратура зря беспокоится, каких-либо инцидентов не происходило и не происходит. Сейчас в деревне осталось двенадцать домов, живут около пятидесяти человек.
Школьников возит автобус в село Казаки. У кого дети, у кого внуки. Для них и соорудили детскую площадку. Ехать до села около пяти километров. Виктор Гаврилович говорит, что живет здесь с восемьдесят пятого года. Работал бригадиром, потом управляющим отделения. Уже десять лет на пенсии. Две дочери живут в Ельце, одна в Липецке, у них уже свои дети растут. Изредка приезжают в деревню, навещают. Его дом сносить не собираются, а те дома решили убрать из-за того, что вышел срок их эксплуатации.
«Прокуратура Елецкого района провела проверку исполнения администрацией сельского поселения Нижневоргольский сельсовет федерального законодательства о безопасности зданий и сооружений при прекращении их эксплуатации. Установлено, что в соответствии с региональной программой «Переселение граждан из аварийного жилищного фонда, расположенного на территории Липецкой области, на 2013 - 2017 годы» гражданам, проживавшим в аварийных домах на улице Совхозная в деревне Аксенкино, было предоставлено новое жилье. Снос домов предусматривался до 2018 года.
Однако аварийные дома до настоящего времени не снесены. Свободный доступ к таким домам повышает риск криминальных проявлений, также создает угрозу причинения вреда жизни и здоровью граждан. В рамках полномочий по обеспечению законности на подведомственной территории прокурор обратился в суд с требованием о сносе аварийных домов. Требования прокурора удовлетворены. Исполнение судебного решения взято на контроль», - сообщает сайт облпрокуратуры.
Но деревенские особой беды не видят, если дома еще постоят. Здесь у многих есть земельные паи, их они сдают в аренду агрохолдингу, получают за это сахар, зерно и другое. Сохранились фруктовые сады, но они ныне заброшены. Дом, в котором живет Виктор Гаврилович, тоже был совхозный, но они его приватизировали. При доме есть участок, на нем сажают картофель, огурцы, помидоры, капусту и прочую зелень. Дороги в деревне чистят, у многих есть свои машины, если автомобиля нет, то люди идут к трассе, где есть остановка. Автобусы ходят хоть и не часто, но регулярно. Жилье в деревне никто не продает, чужих никого нет.
В отделении лет тридцать назад было шестьсот сорок гектаров пахотной земли, животноводческие фермы, люди трудились кто там, кто в садах. Работало более сорока человек. Сейчас нет ничего. А в доме у него есть все: газ, электричество, вода. Туалет, ванная – в доме. Подключен Интернет, телевидение. Есть спутниковая антенна. Природа вокруг хорошая, воздух свежий, все друг друга знают, общаются, помогают друг другу, что не жить? Он не представляет, как жил бы в городе. Если бы предложили переселиться, не согласился бы. Говорит, что встречается иногда с теми, кого переселили, они жалеют, что согласились на это.
Андрей МАРКОВ.
08.04.2021, 2659 просмотров.
