На волосок от смерти
«Эх, Сталинград, Сталинград... Как часто о нем вспоминаешь! Об этом городе, стертом на твоих глазах с лица земли и все-таки оставшемся живым...» - эти слова принадлежат писателю Виктору Некрасову, автору знаменитого романа «В окопах Сталинграда», который в рядах саперного батальона защищал город на протяжении всей Сталинградской битвы.
О Сталинградской битве знала не понаслышке и моя семья: папа и мама, дедушки и бабушки, дяди и тети – все они родились и выросли в героическом городе на Волге и с лихвой хлебнули военного и послевоенного лихолетья. Прошло уже много лет, но я до сих пор помню, что рассказывала о том страшном времени моя бабушка Мария Никитична Колесниченко.
Когда началась война, Мария работала на элеваторе. Маленькая, худенькая, всего полтора метра ростом, она таскала тяжеленные мешки с зерном, которые немногим не дотягивали до ее собственного веса. В городе начался голод, а у Марии на руках – двое маленьких сыновей: семилетний Александр (мой будущий отец) и четырехлетний Петр. Работницы элеватора (в основном это были женщины, поскольку мужчины, в их числе и мой дед Антон Алексеевич Колесниченко, ушли на фронт) после смены выносили небольшое количество зерна, пряча его в сапогах, чтобы дома накормить голодных детишек. И понимающий начальник закрывал на это глаза, но предупреждал, дескать, если поймают, то я ничего не знаю и не видел. Слава Богу, никого не поймали, а ежедневные горстки зерна не дали семье моей бабушки умереть с голоду.
Эвакуироваться из военного Сталинграда Мария с сыновьями не успела, на пароход, который перевозил городских жителей через Волгу, они не попали. Поистине судьба хранила их от страшного финала – пароход прямо на середине реки разбомбили вражеские самолеты…
Моя бабушка Маша не помнила названия того судна, но истории известен достоверный факт трагической гибели пароходов «Бородино» и «Иосиф Сталин», перевозивших по Волге женщин, детей и раненых.
Вот что написал об этом в своей книге «Сталинград. За Волгой для нас земли нет» военный историк Алексей Исаев: «Переправа на левый берег Волги производилась судами Сталинградского речного флота и Волжской военной флотилии. 23-25 августа, после того как все причалы были уничтожены ударами с воздуха, сталинградские речники организовали переправу катерами и баркасами. Этот тип эвакуации проходил под ударами с воздуха и даже артиллерийским огнем противника. Санитарный пароход «Бородино» с 700 ранеными был расстрелян прямой наводкой в районе Рынка и затонул, спаслось всего лишь около 300 человек. Такая же участь постигла и пароход «Иосиф Сталин» с эвакуируемыми жителями. Из находившихся на корабле 1200 человек спаслось вплавь всего около 150 человек».
Судьба и впоследствии хранила моих родных, порой находившихся на волосок от смерти. Во время бомбежек Сталинграда моя бабушка с сыновьями и соседскими семьями прятались в специально вырытой для этих целей землянке. Однажды к ним в укрытие заглянул фашистский солдат с автоматом и пустым ведром. Он обвел ледяным взглядом дрожащих от страха людей и потребовал воды. Женщины, закрывая спинами притихшую детвору, отдали немцу все свои скудные запасы, но в итоге не набралось и половины ведра. Фашист со злостью пнул ведро тяжелым сапогом, оно опрокинулось, и драгоценная влага потекла, прокладывая тонкий ручеек в земляном полу. Дети только облизывали пересохшие губы, но заплакать никто из них не решился. Но на этом нелюдь не успокоился, ткнув дулом автомата в мою бабушку, он кивком указал ей на ведро и оружием погнал ее к выходу. Мария лишь обернулась к перепуганным сынишкам, едва слышно успокоив: не бойтесь, родненькие, я скоро вернусь. Парнишек тут же обняла и укрыла теплым платком сердобольная соседка. А моей бабушке Маше (ей, кстати, в ту пору был всего лишь 31 год) пришлось идти под дулом автомата к Волге, благо река была недалеко, чтобы натаскать фашисту полную бочку воды. И на сей раз, слава Богу, все обошлось.
Хочу вспомнить еще об одном случае – сложись все иначе, меня на свете могло бы и не быть. Однажды Мария вместе со старшим сыном Александром (будущим моим папой) отправилась на рынок, чтобы обменять чудом сохранившийся с довоенных лет отрез материи на какой-нибудь провиант. Компанию им составила соседка-учительница, которая в мирное время преподавала немецкий язык в школе. Шурику, так все звали старшего сына моей бабушки, в ту пору не исполнилось еще и восьми лет. Он был черноволос и черноглаз – копия своего отца Антона, в котором перемешались украинская и греческая кровь. «Юде?» - с подозрением воззрился на мальчишку немецкий солдат, неожиданно возникший из-за поворота, вероятно думая, что перед ним еврейский ребенок. Плачущая Мария при помощи соседки, владеющей немецким языком, пыталась объяснить, что ее сын русский. Но тщетно, фашист уже принялся снимать с плеча автомат… Спас положение немецкий офицер, врезавший звонкую пощечину своему подчиненному. А незадачливых «продавцов» оккупант отпустил восвояси, вручив перепуганной женщине небольшую пачку галет в пестрой упаковке. Чем руководствовался вражеский офицер в своих действиях, так и осталось загадкой.
Но на этом история не закончилась. Мой будущий папа, а в то время маленький сталинградец Шурик, после встречи с фашистским солдатом перестал ходить, у него отнялись ноги. И его мама Мария долгое время возила мальчика на тележке. Вылечил Шурика сосед, пожилой доктор, который каждый день массировал мальчику ноги и заставлял его делать специальные упражнения. И мальчик снова стал ходить! Однако и по окончании войны ее отголоски сказывались на здоровье Александра. Он уже был школьником, когда начались проблемы со зрением, Саша стал постепенно слепнуть: сначала перестал видеть один глаз, затем другой. И парнишка решил учиться играть на баяне, объясняя свой выбор матери следующим образом: мол, каким наукам я смогу обучиться слепой, а игрой на баяне хоть деньги смогу зарабатывать. Инструмент Шурик весьма успешно осваивал под руководством соседа (на соседей в те тяжелые времена везло), который в мирное время играл в оркестре, исполнявшем популярные мелодии тех лет перед началом показа фильмов в кинотеатре.
Как то вечером, вернувшись с работы, Мария еще в прихожей услышала голос старшего сына: «Мама, посмотри, на наших часах пятнадцать минут седьмого?». И она разрыдалась от счастья – ходики, висящие в зале на стене, показывали именно то самое время. Зрение к Саше вернулось, но он всю свою жизнь проходил в очках. Школу, кстати, Александр окончил с золотой медалью, а Сталинградский механический институт (переименованный впоследствии в Волгоградский политехнический институт) с «красным» дипломом по специальности: машины и технология литейного производства. Став инженером-металлургом, мой отец продолжал бережно хранить свой баян, как драгоценную реликвию. А иногда он доставал инструмент из футляра и исполнял что-нибудь в зависимости от настроения.
И совсем уж фантастический по своему счастливому исходу случай произошел сразу по окончании Великой Отечественной войны. Разрушенный врагами Сталинград стал постепенно приходить в себя, но тревожные отголоски боевых времен то и дело давали о себе знать.
Стояло знойное сталинградское лето 1945 года, Мария вновь работала на восстанавливаемом элеваторе, ее муж Антон еще не вернулся с фронта… Сыновья Шурик и Петя возились во дворе (семья жила в частном доме), когда соседские мальчишки позвали их посмотреть, как приезжие минеры будут обезвреживать найденные неподалеку неразорвавшиеся во время войны снаряды. Старший Саша категорически отказался, хоть и очень хотелось. Но мама перед уходом строго-настрого запретила ему уходить из дому и следить, чтобы младшенький Петя не улизнул на улицу и не попал в беду. Как чувствовала…
Страшный взрыв потряс окрестности (позже выяснилось, что погибли и сапер, и многие из мальчишек, с любопытством наблюдавших за его работой). Почуяв неладное, Мария, забыв про работу, со всех ног кинулась домой. Как рассказывала мне сама бабушка Маша, она бежала, но ей казалось, что стоит на месте, а сердце билось где-то у самого горла, норовя выскочить. Влетев во двор, первое, что женщина увидела – огромное зубило, валяющееся перед входом в дом. На улице стояла подозрительная тишина, мальчишек нигде не было видно, а из дома слышалось радостное пение. Это в коридорчике на крышке погреба отплясывал старший Шурик, радостно напевая: «А где Петька? Петьки нет!». Оказывается, младший брат так надоел Саше своим ревом и просьбами отпустить «смотреть бомбу», что он спровадил Петю в погреб. И только-только Шурик втащил Петрушу в дом и запер его в подполе, как раздался жуткий взрыв. А на то место, где недавно капризничал младший брат, с грохотом рухнуло увесистое зубило, на долгое время оставившее вмятину на дорожке, ведущей от калитки к крылечку дома. А в памяти моих родных на всю жизнь остались незабываемые страшные годы кровопролитной войны.
2 февраля является Днем воинской славы России. В этот день в 1943 году в районе Сталинграда прекратили сопротивление последние немецкие части. Советские войска уничтожили в ходе Сталинградской битвы около 140 тысяч фашистов, взяли в плен свыше 91 тысячи, разгромили две немецкие армии, общие потери врага составили около 1,5 миллиона человек. В Германии тогда впервые за годы войны был объявлен национальный траур. Сталинградская битва длилась двести дней, и оборона Сталинграда стала переломным моментом, положив начало контрнаступлению советских войск, одержавших в итоге победу в Великой Отечественной войне.
Галина КОЛЕСНИЧЕНКО.
Фото из личного архива автора.
12.02.2020, 1886 просмотров.
