Этот страх никогда не забуду
В сентябре текущего года жительнице села Пушкино Добринского района Раисе Ивановне Улуповой исполняется 88 лет. Она прожила долгую, насыщенную событиями жизнь. Имеет награды за добросовестный труд, медаль «Ветеран Великой Отечественной воны», знак «Победитель соцсоревнования», а грамотам и благодарственным письмам за профессиональную деятельность - и вовсе потеряла счет. Сколько себя помнит, столько работала…
Война застала десятилетнюю Раису на свекольном поле. С сестрой Полиной помогали матери полоть свеклу. И дома работы хватало. Хозяйство у Улуповых было большое: корова, два поросенка, гуси, куры, утки, кролики. Несмотря на выходной день, люди работали: кто в поле, кто на огородах…
По селу неожиданно начали ходить работники сельсовета, заходили в дома, обрывали шнуры от радиоточек, а радиоприемники уносили с собой. «К нам тоже пришли, - продолжает Раиса Ивановна, - говорят: «Маша, снимай радио со стены». Мы ничего не поняли, а нам объясняют, мол, война началась»…
Мало кто задумывался, почему в фильмах о войне часто показывают кадры, где люди, слушают сводки Информбюро, собравшись на улицах у репродукторов. Этому есть объяснение. Уже на третий день войны, 25 июня 1941 года, Совет Народных Комиссаров СССР издал постановление «О сдаче населением радиоприёмных и радиопередающих устройств». Объяснялось это так - радиоприемники могут быть использованы вражескими диверсантами и разведчиками. Использование радиоприёмников было разрешено исключительно для коллективного прослушивания радиопередач в строго определённые часы. Тех, кто не сдал в установленный срок радиоприемники, по законам военного времени отдавали под суд.
Когда узнали о войне, женщины, конечно, плакали, а ребятишкам и подросткам было даже весело. «Никакой паники не было, - вспоминает собеседница. - Все были уверены, что мы быстро победим немцев. Молодые ребята говорили: «Да немцы от нас драпать будут. Пусть только попробуют сунуться!»
Старшего брата Раисы, Егора, который окончил десятый класс, забрали сразу. Погиб Егор в Пруссии, за полтора месяца до окончания войны… Ушли на фронт и его ровесники, и ребята постарше. Село опустело. Отцу, Ивану Леонтьевичу, было 45 лет, и у него была бронь. В военкомате, куда он обратился в начале войны, сказали, что и в тылу работы много. Солдат на фронте надо кормить.
Жизнь постепенно перестраивалась на военный лад. Начались разговоры о том, кого на войну заберут, кого не заберут. Потом поползли слухи, что война будет долгой, и люди начали запасаться солью, спичками, скупали крупы…
«ПАПА ХОТЕЛ НАС СПАСТИ…»
«Мы не знали, что происходит на фронте, не думали об этом, - говорит рассказчица. - От брата писем долго не было. А в тех редких военных треугольниках, которые получали соседи, ничего хорошего не сообщалось. Наши войска стремительно отступали. Бомбили Воронеж, Грязи… Было очень страшно».
Из детских воспоминаний ей запомнилось и то, как мимо села проезжали наши танки, как в доме ночевали грязные, голодные и обессилевшие солдаты. Как низко, почти над домами летали немецкие самолеты. И как они, дети, выбегали из дома и всем телом вжимались в землю, стараясь таким образом спастись от фашистских бомб. Еще помнит, как ее любимый, добрый папа, до войны работавший в сельсовете парторгом, добровольно уехал в военкомат. «Если немцы в село придут, - объяснял он жене, - всех нас как семью коммуниста повесят или расстреляют. А, если мне и суждено погибнуть на фронте, то хоть вы останетесь живы…» Сначала его определили подвозить на лошадях продукты для солдат. Затем пришло письмо из-под Воронежа о том, что их часть разбомбили. Многие погибли, а оставшиеся разбрелись кто куда.
«Однажды, уже зимой, в окно тихо постучали. Мама ахнула и бросилась к двери. Это был папа. Он сильно исхудал, форма была грязная, оборванная. Всех нас обнял, расцеловал. Мама налила в котелки воду, поставила греть в печи. Потом папа стал рассказывать, что с ним произошло: как фашисты разбили их часть, как он добирался до дома. «Я любила читать книги о военных событиях, - говорит Раиса Ивановна, - но то, что рассказывал папа, не было похоже на книжные истории… За ужином все молчали. Этот вечер стал последним, когда мы видели папу. А ночь стала последней, когда семья спала спокойно. Утром он уехал в Добринку. Ему снова предложили бронь, и он снова отказался. Через два дня семья в очередной раз провожала отца. От него не пришло ни одного письма, никакой весточки.
Забегая вперед, Раиса Ивановна рассказала, что, когда она поступала в техникум, надо было принести сведения об отце: где воевал, где погиб… Но у нее не было этих сведений. Тогда кто-то из приемной комиссии заявил: «А может твой отец – предатель? Может он перешел на сторону фашистов?» Юная Рая заплакала и выбежала из кабинета. Она даже помыслить не могла, что ее родной, честный и порядочный папа мог так поступить. В техникум она не поступила. Та же участь преследовала и ее сестру, которая всю жизнь проработала уборщицей в школе, и брата Виктора, который тоже воевал и благополучно вернулся домой. Невыносимо жить, не зная, что произошло с твоим отцом. А еще страшнее и обиднее, слышать в след: «А может, твой отец предатель?..»
И ВСЁ ЖЕ БЫЛА МЕЧТА
«Наше детство кончилось рано, - говорит собеседница. - Учиться мы начинали только после сбора урожая, да и все свободное время трудились на полях или в колхозном саду. Помогали рабочим сажать помидоры, огурцы, сеяли морковку. Летом все это пропалывали. Осенью убирали в саду яблоки. Всё шло на фронт, для солдат. В школе учились писать и читать, а мысли были только о еде и теплой одежде. Сама себе вязала носки и варежки».
«Я была маленькой, щуплой, - продолжает Раиса Ивановна, - но никогда не жаловалась. Откуда только силы брались? Наверное, потому, что много яблок ела. В этом нас не ограничивали. «Тогда, - говорит собеседница, - на удивление, сильные урожаи яблок были. Будто и они по-своему старались людям помочь… Ходила я в сапогах старшего брата. Они огромные были, намотаешь побольше портянок, и, вроде, ничего, тепло. Однажды мне дали телогрейку 56 размера. Я ее надела и сразу утонула. Давай ее к своей фигуре подгонять. Мама меня ругает, а я все равно ушиваю.
Иногда по селу ходили люди из города, меняли вещи на продукты. Нас огород выручал. Я, потихоньку от мамы, меняла картошку на какое-нибудь большое платье. А потом перешивала на меньший размер. Наверное, поэтому и мечтала выучиться на портниху…
«ГДЕ ТВОЙ УС»?
В конце войны по селу бродили дезертиры, заглядывали в окна, просили дать поесть Были среди них и русские, и немцы. Их ловили, увозили, а на их место другие откуда-то вылезали. Наверное, в лесах прятались. Однажды к нам в дом такой зашел: страшный, ободранный, худой. Но оружия при нем не было. Зашел и кричит на маму: «Рус, рус, где твой ус?» Про мужа, видимо, спрашивал. Мама не испугалась, прогнала его. Он и ушел…
О том, что закончилась война, услышали от соседской девчонки. «Мне было 15 лет. Мы с подругами собирались идти работать в сад, тут она прибегает и кричит: «Тётя Маша, веселитесь - война закончилась!» Мы не поверили. Побежали в клуб смотреть, вешают ли флаги? А там уже не только флаги, но и громкоговоритель повесили. Директор клуба говорит: «Девчонки, берите ведра, бегите за водой. Полы здесь помоете. Я вам за это денег дам. Купите себе капроновые чулочки и помаду. Губы подкрасите!» А мы и без денег рады все делать. Победа же!»
А ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
После окончания семилетки подруги поехали в Грязи, поступать в ФЗУ (фабричное училище). Затем Рая пришла работать на пищевой комбинат. А свою мечту стать портнихой не забыла. Но на курсы принимали только железнодорожных работников. Раиса познакомилась с женщиной, которая согласилась ее обучать швейному мастерству по вечерам. А потом не только шить научилась, но и узоры по ткани выбивать. Только швейной машинки не было. Стоила она три тысячи, а зарплата была 250 рублей. Тогда мама продала теленка и дала дочери деньги. Первое свое изделие, красивую кофточку, она сшила маме.
Потом подружки начали бегать на танцы, на свидания, а ее просили сшить нарядные платья. Рая шила. Они благодарили – кто немножко денег даст, кто продуктами расплатится. На пищевом комбинате тоже платили. Тогда и появились у нее первые наряды. Не слишком избалованная хорошей одеждой Раиса купила себе лакировочки. «Ходила и перед подружками хвасталась», - с удовольствием говорит рассказчица.
лух про ее мастерство дошел до директора комбината. «Правда, что ты умеешь выбивать узоры по ткани?» - спросила женщина. Рая подтвердила. Тогда ее попросили оформить салфетками красный уголок и даже отпустили на это время с работы. Она никогда и никому не отказывала в помощи. Надо помочь уборщице перед приездом комиссии, идет и помогает. Надо подменить заболевшую сотрудницу, без лишних слов выходит на работу в свой выходной… Только вот с личной жизнью у нее не складывалось. Все ее потенциальные женихи с войны не вернулись, а там и молодые девчонки подросли… Впрочем, двух сыновей она родила и вырастила. Только недолго те мать радовали. Старший Евгений, служил в Афганистане, а умер дома, когда вернулся. Его жена снова вышла замуж и внучку увезла. И второй сын, уже после армии, в речке утонул. Но Раиса Ивановна не одна. Рядом с ней племянница, дочь сестры Полины, которой она заменила мать, и ее дети.
Много лет прошло с тех пор, как наступил мир. Но порой, по какой-то странной привычке, она приходит к тому месту, откуда провожали отца и брата Егора, вглядывается в лица незнакомых людей. На что надеется? Неужели продолжает ждать? Когда-то они ждали вместе с мамой. Впрочем, делает она это всё реже. У нее есть о ком заботиться…
Наталья ПОПОВА
Фото автора.
26.07.2018, 517 просмотров.
