ЕСТЬ ЛИ В МИРЕ СПРАВЕДЛИВОСТЬ?
В просторный, добротный дом переехала семья Александра Андреевича Трунтаева, инвалида Великой Отечественной войны из села Теплого Лебедянского района. Лишившийся обеих ног ветеран передвигается на низенькой деревянной досочке на колесиках, но при этом он умудрялся ухаживать за прикованной к постели супругой. Так бы, наверно, провели они и последние свои дни. Но есть в мире справедливость!
Не может быть!
Город Лебедянь, улица 60 лет Октября – немного попетляв по дорогам райцентра, наша редакционная «Нива» добралась до нужной улицы. В ряд стоят одноэтажные дома сельского типа. Двадцать, тридцать два, сорок… вглядывалась я в таблички с номерами домов, чтобы не просмотреть нужный. «Странно, почему-то нумерация пропущена», — замялись мы у одного дома и поехали дальше, не поверив, что такой может принадлежать ветерану. Уж слишком дом хорош — ухоженный, на стенах ни трещинки, забор железный, с воротами. Конечно, не коттедж новых русских, но работяга может только мечтать о таких хоромах в наше непростое время.
Но ворота открыты, злых собак тоже не слышно. Заходите, люди добрые! Сразу видно – хозяева здесь открытые, добродушные и доверчивые. Большущий участок усадьбы украшен цветником, выложенным камнями. По-модному. Вход в жилье со двора – но и тут дверь не заперта. Прямо как в старину. И это посреди века отчужденности и преступности.
Всё потому, что люди здесь живут добрые и светлые. Александр Андреевич с женой Екатериной Васильевной. И сын со снохой с ними. Благо, место позволяет – в доме целых четыре комнаты. Пусть не большие, но зато есть, где помощникам стариков разместиться. Валентина Ивановна, сноха Трунтаевых, и на огороде успевает, и по дому, и с ремонтом справилась: «у прежних хозяев около дома был красивый сад, розы посажены, — вспоминает женщина. — А когда приехали заселяться – розы и кустарники выкопаны. Да и в доме работы было невпроворот. Из сантехники один унитаз. Ни крана, ни умывальника, ни ванны, ни газовой плиты. Сняли всё! Ведь дом-то был жилой! Одни обои оставили, и те плохонькие».
Теперь везде хорошая мебель, в комнатах поштукатурены стены и поклеены разноцветные обои, ванна выложена плиткой, а на полу – толстый линолеум.
С улыбкой по жизни
«Александр Андреевич меня зовут, — улыбаясь, представляется ветеран, — или, проще, дедушка Саша». Александр Андреевич ни в чем не превозносит себя, и о военных заслугах говорит скромно: «Таких, как я, были сотни тысяч. У меня и медали-то только посвященные юбилейным датам». Но разве может это умалить его вклад в общую русскую победу? К ней были причастны все.
В те далекие времена, когда дедушка Саша был просто Шуриком, он служил в Московском военном округе Красной армии в кавалеристской бригаде наркома обороны. Но недолго довелось воевать Александру Андреевичу. Вспоминает он, как стояли в обороне в районе озера Селигер. Дожидались, когда московская линия фронта с их линией поравняется. В обороне Москвы в декабре были успехи. И тогда войска у Селигера вступили в бой. Десятого января сорок второго Александра Андреевича ранили в правую ногу, в бедро. Тогда были глубокие снега, техника застревала. И вот по этим снегам раненого Трунтаева тащил его сослуживец, казах. А потом его везли до Москвы, из Москвы до Уфы. Путь нелегкий, длинный. За это время у Александра кости срослись, но не ровно, а со смещением. И вот нога оказалась короче другой на пять сантиметров, на целую спичечную коробку. Те девять месяцев в госпитале казались бесконечными. «Случай был тяжелый, болезнь была до конца не изучена», — и голос дедушки Саши при воспоминаниях дрожит от слез.
А потом началась мирная жизнь. «И кем же, вы думаете, я стал? Военруком!», — лицо Александра Андреевича снова озаряет улыбка, а глаза лучатся такой добротой, которую уже мало от кого увидишь. Он после войны отучился в педагогическом институте на заочном, тридцать два года жизни посвятил работе в школе в родном Теплом. Как говорится, где родился – там и пригодился. И математиком был, а шесть лет даже завучем проработал. Вышел на пенсию – работал в совхозе учетчиком.
Все мы учились в школе. И ко всем учителям всегда было разное отношение, кого-то боялись, над
Немаловажное качество дедушки Саши, которое видно даже мне при первом знакомстве, — это его оптимизм. В девяностых годах он лишился ног. Но не пал духом. Первый раз начал чернеть палец на раненой ноге. Было это в девяносто втором: «Щелчком бьешь – он как уголь, не чувствует ничего. А потом появились боли, тягостные, тупые. Хирург посмотрел: „В коричневую его!“ «А что это такое? – спрашиваю у медсестры. Оказалось, операционная».
Тогда Александр Андреевич не ожидал столь быстрой операции, решил с женой посоветоваться. Подождать решил, одним словом. Как же он теперь жалеет об этом. Нога стала чернеть всё выше. Тогда уже он сам стал просить врача об операции. Так ему ампутировали одну ногу. А в девяносто шестом заболела и вторая нога. Опять гангрена, тело горело без огня… Так Александр Андреевич стал инвалидом первой группы.
«А знаете, что еще мне помогло в жизни? – с хитрым прищуром спрашивает дедушка Саша. — Я никогда не курил. Почти не имел дела с водкой. А еще — я преклоняюсь перед медом. Он укрепляет иммунную систему, очищает не только органы, но даже кровь». И дедушка Саша дает совет — по чайной ложке утром натощак.
Невозможно добиться
Но не только здоровье подвело ветерана. Вместе с ним состарился и обветшал его домик. Куда только не обращались Трунтаевы, чтобы поставили их на очередь по программе получения жилья ветеранами. Но всё было бесполезно. Сын со снохой помогали им, как могли. Но не имели они физической возможности приезжать к старикам больше двух раз в неделю. Приберут всё, еды привезут. Но Александр Андреевич на своей самодельной каталке и дверь-то с трудом мог открыть, а ему приходилось умудряться и жену лежачую кормить.
Сын Трунтаевых — инвалид первой группы по общему заболеванию, сноха на третьей группе. «Как же вы будете жить, если с нами
Таким вопросом задавались они, пока в прошлом году не написали письмо президенту. И после этого всё изменилось. В итоге дом признали аварийным аж на восемьдесят процентов! И поставили на очередь. А ведь сначала совсем не хотели признавать дом непригодным для жилья. Неужели такой сильный износ и ветхость были совсем не заметны чиновникам? Ведь, по словам Александра Андреевича, дому – более ста лет! Но всё хорошо, что хорошо кончается.
Все засуетились — приезжали и представители из области, и заместитель главы администрации района, аж четыре раза! Да что там говорить – даже соцработников до этого не давали. А тут целых четверо, да посменно, на тебе! Первая смена — две девушки — уезжает, вторая приезжает. «Я тут как в Кремле», — удивлялся неожиданному вниманию к себе, ветерану Великой Отечественной, забытому государством, Александр Андреевич.
Поставили его на очередь в декабре 2009, а в июне 2010 он уже обживал новый дом. Правда, к «президентскому» миллиону дети добавили – чтобы жить старикам в нормальных условиях.
«Перед девятым мая все о Победе шумят. А после этого уже всё по-другому…», — и эти слова ветерана Великой Отечественной войны горьки и правдивы. Накануне Дня Победы со всех каналов телевиденья говорят о подвиге русских солдат, адресуют им благодарственные слова, дарят цветы. А после они остаются одни, никому не нужные, кроме своих близких. Как будто за любой другой простой мирный день, хоть и не праздничный, они не заслужили хотя бы услышать «спасибо»…
С бюрократией Александр Андреевич продолжает сталкиваться до сих пор. Его жене бесплатно полагаются средства для индивидуального ухода. Но ответ один — нет денег на закупку. Дали всего одну пачку.
«Ничего невозможно добиться, — горюет дедушка Саша, — жене полагается денежная компенсация по погоревшим вкладам. Да только не может она приехать ее получить. Единственный выход, оформить на Александра Андреевича доверенность. Процедура эта стоит около тысячи трехсот рублей. А компенсация – всего чуть-чуть побольше. Так все-таки – есть ли она, справедливость?
Юлия СТОЛПОВСКИХ.
30.05.2011, 1282 просмотра.
